Москоу Таймс,
Джон Фридман

 Вне канона 

(перевод)

Захватывающая новая интерпретация классической пьесы Чехова "Три сестры", отказывающаяся от меланхолических вздохов в пользу шумного, яростного вихря.

Я достаточно часто жаловался, что приходится десятилетиями рецензировать бесконечные постановки одних и тех же Чеховских пьес. Они напоминали мне о фразе моего отца, которую я никогда не мог толком понять: одна и та же разница. Сейчас с обескураживающих высот моего опыта, который я получил за много десятилетий жизни, даже больше, чем хотелось бы, я пришёл к пониманию этой фразы: что-то вроде того, что все эти десятки, даже сотни постановок Чеховских пьес, при всём их разнообразии, в действительности совершенно идентичны.
 
Но там всегда есть и то, с чем можно согласится и то, что протыкает этот пузырь, не так ли?

В данном случае я имею в виду захватывающую новую интерпретацию чеховских "Трёх сестёр", рассказ о трёх образованных женщинах, которые напрасно мечтают о возвращении в Москву, в момент, когда их захолустный город покидает армейский гарнизон, единственный источник развлечения. Этот спектакль в театре п/р Джигарханяна полностью разрушает мою изящную теорию о том, что клонированные постановки Чехова всё бегут голова в голову с глобальным потеплением, с криминальными политиканами и вместе с Бритни Спирс в своём зловещем тайном заговоре против планеты Земля. В действительности большинство персонажей в этой крутой, вызывающей постановке, созданной совместно режиссёрами Юрием Клепиковым и Владимиром Ячменёвым, выглядят так, как будто они вглядывались в огни Армагеддона и желают сказать нам, что они видели там до того, как огонь поглотит их.

Это одна семья несчастных людей. Никто однако не тоскует о прошлом или о будущем. Никто однако не издает печальные вздохи одиночества и меланхолии. Почти все здесь - три сестры и другие члены семьи, гости и окружение - пойманы в западню порочной, направленной вниз, спирали, которая по-другому называется жизнь. Каждый в тисках разочарования, если не ярости. Страдание - это то, что они делают шумно и демонстративно, а не съёживаясь в полумраке.
Это создаёт очень смешные моменты, когда отчаянные, выцарапывающие любовь сцены происходят на глазах у всех. Когда ж юмор заслонён, как, например, когда Андрей некогда мягкий брат трёх сестёр начинает ломать их сопротивление психологически, эта картина может вызвать у вас холодок по спине.

И дальше многочисленные сцены, где комедия и надрывающая сердце драма идут рука об руку. Для меня один из таких моментов, это, когда несчастливый, но старающийся угодить Тузенбах (Алексей Шевченков) клянётся неоднократно, что он будет счастлив. Каждый раз, когда он произносит слово "счастлив", напыщенный подполковник Вершинин (Андрей Мерзликин), весь сама философия и никаких мозгов, громко и грубо прерывает его и грохочет: Нет! На семнадцатом или восемнадцатом таком пулемётном обмене, нас охватывает хохот и потрясение от понимания того, что, неважно какой он, но Вершинин прав, бестолковый Тузенбах и не может быть когда-либо счастлив.

Одно из открытий этой постановки - это глубина характеров Андрея (Станислав Дужников) и его жены Натальи (Елена Ксенофонтова). Типичная трактовка этой пары - это Андрей (мышь), а Наталья (крыса). Но не так в театре п/р Джигарханяна. Ксенофонтова играет сексуальную богиню, которая использует свои женские уловки и полное отсутствие угрызений совести, чтобы запугать, усмирить и подчинить каждого. Бесцеремонная, флиртующая и самоуверенная, она держит Андрея в состоянии тщетного возбуждения, завлекая его сексуально, но редко позволяя ему выйти за рамки прелюдии любовных утех. Со своей стороны Андрей, который был сначала сочувствующим другим людям и даже выглядел слишком нормальным по сравнению со своим эксцентрическим окружением, со временем превращается в странноватого вспыльчивого человека, который преследует по кругу своего старого слугу Ферапонта (Денис Надточий) в попытке помериться силами в борцовском поединке, а в минуту слабости выдает речь о своей хорошей Наталье, одновременно грубо выкинув из своего дома погорельцев.

Если коротко, то характеры и ситуации пьесы Чехова совсем такие же, как всегда были, но они сделаны совершенно по-новому, полностью правдоподобно, в аспекте, который позволяет нам подойти к ним так, как будто в первый раз.

Кулыгин, традиционно неряшливо одетый, старый учитель греческого, чья бесцветная личность удручает его жену Машу (Ольга Кузина), среднюю из сестёр, строгий, стильный, чуткий мужчина в исполнении Александра Бухарова. Это становится откровением и делает существенно более напряжённой драму с кратким романом между Машей и Вершининым. Когда Маша прибивается к Вершинину, комически неуклюжему, раздражающему типу, как сыграно Мерзликиным, мы только можем прийти к единственному заключению, что её демоны и их проникновение в неё глубже, это не просто от скуки. В результате оба персонажа и Кулыгин и Маша становятся и сложнее и интереснее.

Как и во многих пьесах Чехова, самые интимные, сокровенные сцены и в этой постановке происходят у всех на глазах. Здесь нет секретов ни у кого; все знают о печалях друг друга и понимают, что их разделяют все. В этом смысле прощальная встреча Маши и Вершинина особенно трогательна. Кулыгин же не только видит всё происходящее, но и пытается успокоить Машу, которая просто убита отъездом Вершинина.

Сёстры Ольга (Елена Медведева), Маша и Ирина (Анна Башенкова) похоже подавлены, но не сломлены трагедией своей жизни проходящей впустую. Ольга - сильная, стоическая личность; Маша то банальна, то взрывоопасна; Ирина в свои двадцать обладает мудростью сорокапятилетней женщины и чувствует, что жизнь не подарит ей никакой надежды, но также и знает, что показывать это было бы дурным тоном. Она соглашается выйти за Тузенбаха потому, что у неё нет другого выбора, но когда она узнает о его гибели на дуэли, в её реакции нет искренности. Все её эмоции остались давно позади.

Клепиков и Ячменёв придали этому действию почти лихорадочный темп. Люди здесь постоянно бегают туда-сюда, перебивают друг на друга и перекрикивают. Иногда кому-нибудь удаётся сбежать и забиться в уголок, но затишье здесь не длится долго - толпа обязательно найдёт его, подхватит и увлечёт в вихрь шумной активности.

Звуковые эффекты в этом спектакле подобраны прекрасно. Грохочущие и крушащие звуки поддерживают действие в ключевые моменты, в то время как отдалённое полу-пение или полу-вой сопровождает горькую ироничную речь Андрея про то, какое счастье ожидает его вместе с женой и сыном в недалёком будущем. Декорации Ильи Евдокимова - это многослойное пространство, время от времени разрезаемое на две половины прозрачной плоскостью, которая служит "стеной с глазами". Когда Наталья и Андрей сбегают от гостей на дне рождения Ирины для пылкого объяснения, все желающие могут наблюдать за ними из другой комнаты. На заднем плане вырисовываются голые деревца вишнёвого сада, это очевидно намёк на то, что "Три сестры" имеют логическое продолжение в "Вишнёвом саде" - в следующей и последней великой пьесе Чехова о семье, теряющей свою былую славу и выбрасываемой из своего дома навсегда.