Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ,

Театр №8 (7367), 27 февраля - 5 марта 2003г.

Разрешить неразрешимое
(источник)

Спектакль 'Tiny Alice, Крошка Алиса'. Театр под руководством Армена Джигарханяна 

У пьесы Эдварда Олби "Крошка Алиса" нет сценической истории в нашей стране. Так уж получилось: один из самых влекущих драматургов середины ХХ века, живущий до сей поры, он, казалось, знаком российскому зрителю очень хорошо своими "главными" пьесами - "Что случилось в зоопарке?", "Смерть Бесси Смит", "Все кончено", "Не боюсь Вирджинии Вулф". Их ставили не только в 70 - 80-х годах, но и позже, по-разному интерпретируя ситуации и характеры, а вот "Крошка Алиса" долгое время вообще не была переведена на русский язык. 


С одной стороны, пьеса эта, самая "темная и неразгаданная", по мнению американских да и отечественных критиков, требует глубокой, пристальной расшифровки и трудно поддается театрализации. С другой же, насквозь пронизанная мистическими настроениями, богоборческими мотивами, мыслью о нескольких измерениях, в которых мы существуем одновременно, она удивительным образом попала бы в струю наших ощущений, по крайней мере десяток лет назад. Это вовсе не к тому, что сегодня она устарела, - просто, попади она на сцену раньше, явление "Крошки Алисы" (пьеса написана в 1964 году) могло стать значительным событием. (продолжение)


Сегодня же в цене у нас искусство не столько размышляющее, сколько увеселяющее. 


Тем не менее в Театре под руководством Армена Джигарханяна это событие произошло - явление нового, еще неизвестного нам Эдварда Олби загадочного, мистического, но очень по-человечески задумывающегося над судьбой маленького послушника, который хочет "нести людям пользу и остаться забытым". Состоялось благодаря немалым усилиям переводчика Валерии Бернадской, режиссера Владимира Ячменева, сценографа и художника по свету Романа Снегура, художника по костюмам Юлии Акс и молодых артистов труппы. 


Брата Джулиана играет Алексей Шевченков - играет остро, трагично, несмотря на внешнюю сдержанность; кажется, на его лице, в глазах, в скупых, скованных жестах отражается вся сложная гамма переживаний человека, старающегося преодолеть искушение, стремящегося утвердить свою веру, но постепенно, мучительно и страшно сдающегося под напором двойного соблазна. И тем мучительнее его усилия, что в жизни Джулиана был уже период кризиса, когда вера оставила его. Эти годы Джулиан провел в психиатрической больнице, погруженный в свои сомнения, из которых сумел выбраться, убежденный в том, что человек должен совершить подвиг, оставаясь при этом незаметным. 


Готовность к подвигу и привела его, простого послушника, на пост, который может занимать лишь священник, - Джулиан стал личным секретарем Кардинала. И теперь, когда, казалось бы, он обрел внутреннюю стойкость и покой, Джулиан обречен на новые сомнения, разрешить которые способна лишь смерть. 


Соблазн явлен в спектакле не только молодой и красивой мисс Алисой (сыгранной интересно, но несколько неровно Ольгой Кузиной) и ее то ли помощниками, то ли повелителями Дворецким (Андрей Мерзликин) и Адвокатом (Владимир Капустин). Соблазн таится и в поручении Кардинала (Юрий Анпилогов) получить от мисс Алисы большие деньги для церкви. Чему и кому помогут эти суммы? Для чего предназначены они? И нет ли в страстном желании Кардинала (фигуры откровенно пародийной) стремления присвоить их себе, пользуясь помощью бывшего однокашника, ненавидимого им Адвоката, еще в школьные годы носившего прозвище Гиена? 


Соблазн окутывает Джулиана, словно густой туман, из которого не выбраться; он то как будто медлит, то вновь надвигается на героя, а маленький послушник больше вглядывается в себя, чем в этот туман, пытаясь глубоко в душе отыскать пути противостояния. И так продолжается до самой кульминации, эффектно и сильно решенной режиссером: на просцениуме в горячечном монологе стоит на коленях Джулиан, а за ним - внимающая ему Алиса. Медленно опускаются над ней огромные крылья, как будто гигантская летучая мышь готова впиться в жертву, едва слышный в раскатах музыки захлебывающийся голос Джулиана прерывается вскриками Алисы: "Женись на мне... женись... женись!.." - и сцена погружается в темноту. Наступает конец этого света, продолжения не будет и там, в уменьшенной копии замка, где ждет Джулиана невидимая никому крошка Алиса. 


События, происходящие в пьесе, окутаны мистикой, которую режиссер В.Ячменев справедливо не пытается развеять: макет замка, находящийся в замке мисс Алисы, словно шкатулка: два дна в ней или больше, кто знает? Не так ли и весь мир, заключенный в бесконечно уменьшенные оболочки, предстает перед нами? И тогда в каждом из них заключены не только мы, но и свой Бог. 


Все в спектакле, как и в пьесе, остается загадкой - ничего из происходящего не проясняется, не расшифровывается. "Крошка Алиса" поразительно лишена соотносительности с действительностью, - пишет в своей книге переводчик пьесы В.Бернадская. - ...Все персонажи - маски, чьи подлинные лица не поддаются разгадке, как невозможно понять, носителями каких идей они являются. Создается впечатление, что Олби, объявлявший всегда себя врагом иллюзий, сам залюбовался созданной им шарадой". 


При этом в спектакле все крайне просто, сцена почти пуста, поэтому ничто не отвлекает от внутреннего напряжения артистов (может быть, чересчур экзотические костюмы и, главное, обилие совершенно разной по эмоциональному настрою музыки иногда мешают целостному восприятию), от напряжения собственной мысли. Это действительно сложно: на протяжении полутора часов пытаться разгадать вечные вопросы. Но то, что театр обратился сегодня к "темной" пьесе живого классика американской драматургии, доказывает: кто-то еще пытается разрешить неразрешимое.